Тишина и одиночество

Шизоидные явления
В основе шизоидных явлений лежит расщепление психики как средство совладания с реальностью.

Некоторые идеи психоанализа настолько красивы, что их хочется перечитывать снова и снова. Одна из таких идей заключена в статье Рональда Фейрбейрна «Шизоидные факторы личности». Статья по меркам психоаналитических трудов не такая уж и большая, но уместить ее здесь, конечно, не получится. Буду пересказывать кратко, пытаясь и вам передать красоту мыслей выдающихся психоаналитиков.

Итак, в основе шизоидных явлений лежит расщепление психики как средство совладания с реальностью. Изначально считалось, что речь идет о расщеплении мыслей и чувств (один из симптомов шизофрении). Затем это понимание расширилось до расщепления ядра нашей психики. Как пример можно прдставить, что левая часть нашего тела живет отдельно от правой. И для того, чтобы друг другу не мешать, они договариваются так: когда бодрствует правая - левая спит, и наоборот. Важно понимать, что всем из нас в той или иной степени присущи шизоидные черты. Фейбейрн так вообще полагал, что именно шизоидная организация является базовой. Позднее его идеи дополнила Кляйн, указав, что базовой позицией человеческой психики все же является параноидно-шизоидная позиция. Но мы не об этом. Давайте попробуем понять, как образовывается шизоидный характер и шизоидные черты личности.

Представим себе малыша, который появился на свет, и который искренне ждет (бессознательное невербализованное ожидание), что он встретит здесь любящую, заботящуюся, всепрошающую и умеющую решать все его проблемы мать

ности младенца, и он не чувствует никаких фрустраций. Мать даже нельзя назвать навязчивой, то есть она не опережает возникновение желания, а все делает вовремя. Но вот в какой-то момент, малыш начинает чувствовать в этой заботе нечто механистическое. Нечто направленое на результат, а не на спонтанный контакт с ним. Другими словами, он чувствует, что во всем процессе ухода за ним, он присутствует только как вещь, а его зарождающаяся личность не вызывает в матери никакого интереса.

Какие «выводы» может сделать малыш?

Еще раз обращая внимание на то, что процессы, принадлежащие ребенку и описываемые здесь не мыслятся в той форме, к которой мы с вами привыкли. Это зачаточное мышление, происходящее на довербальном уровне. Это мышление «на уровне тела». Итак, какие-же выводы делает малыш? А - что он не любим как личность. Б - что его собственная любовь к матери не ценится и не принимается. К чему приводит эта травматичная ситуация? А что сами разве не знаете? Не переживали такого во взрослой жизни? Какой спектр чувств вы испытывали? Насколько были интенсивны ваши чувства тогда? Вспомнили?) А вот теперь давайте представим каково же это - переживать такой спектр чувств малышу, а не взрослому?

В этом заключается ответ, зачем психики нужно расщепляться.

Описанная выше фрустрирующая ситуация расщепляет Эго ребенка, и отталкивает часть психики (ответственную за отношения с людьми) на самый ранний период развития, где она и замараживается на долгое время.

Если мы представим себя малышом на такой самой ранней стадии развития, то несложно будет догадаться, какие сновные каналы взаимодействия с миром у нас существуют в таком состоянии:


  • когда я ем, что-то внешнее, становится внутренним;
  • экскреторная функция, наоборот, что-то делает внешним;
  • бондинг (держание, объятия) дает понимане о границах тела.
Как мы видим, взаимодействие с миром в этой схеме очень простое - или я что-то поглащаю (уничтожаю) во внешнем мире, или я что-то выталкиваю из себя, другими словами теряю.
Но вернемся к любви недооцененной и ненужной. Итак, сложившаяся травматичная ситуация приводит к тому, что:

  • ребенок начинает воспринимать мать в качестве плохого объекта;
  • ребенок начинает считать внешнее выражение своих чувств (то есть, когда нечто становится внешним/покидает пределы его тела) плохим;
  • ребенок начинает чувствовать, что близкие отношения с внешними объектами является чем-то плохим или опасным, так как они причинили ему боль.

Как мы видим, во всем этом прослеживается внешняя опасность, как объектов, так и отношений. Но самое важное, что опасным становится то, что покидает меня.

Как мы видим, во всем этом прослеживается внешняя опасность, как объектов, так и отношений. Но самое важное, что опасным становится то, что покидает меня. Кроме того, ребенок столкнувшись с такой ситуаций частично отступает на более раннюю стадию развития, о которой я написал выше, ощущает, что он становится «беднее» отдавая что-либо во внешний мир. Во взрослой жизни этот ранний феномен может сохраняться и распространяться на многие сферы жизни такого человека. Например, даже на речь. Слова, покидая меня, становятся внешними, а внешнее, как я помню во-первых, меня обедняет, а во-вторых кажется мне чем-то плохим или никчемным. Отсюда и возникает тяготение шизоидной личности к одиночеству, ориентация на мыслительных, а не на чувстенных процессах, недоверие к окружающим, замкнутость и т. д.

А вот теперь вы можете поискать и в себе проявления, о которых написано выше:

  • когда мы выбираем промолчать, думая, что скажем глупость;
  • когда мы не делимся полезной идеей в группе, чувствуя, что лишаемся чего-то;
  • когда мы сдерживаем наши чувства, считая их никому не нужными.

В заключении стоит сказать, что идеи Фейрбейрна были подхвачены и развиты как Мелани Кляйн, так его учеником Гарри Гантрипом. Учитывая это, конечно, нельзя назвать идеи Фейрбейрна полными и точными, но от того, они не становятся менее ценными.

  •  #психоанализ #шизоиды #фейрбейрн
Психолог, психоаналитик Куличков Денис
Made on
Tilda