С глаз долой - из сердца вон!

При этих словах я вспоминаю, как в фильме Пляж, соплеменники Леонардо уносят подальше от лагеря смертельно раненого акулой товарища в джунгли… умирать. И спустя недолгое время продолжают беззаботно веселиться.

Кому-то это эпизод может показаться утрированным. Трудно представить, что сообщество людей может так поступить со своим другом. Мы же все-таки не дикари. Но ведь мы в таких ситуациях бываем, мягко говоря, нечасто. Зато любое общество выдает свою жестокость в разрезе других вопросов. Наиболее ярко это можно увидеть, если окунуться в изучение последствий психологических травм и того, как с жертвами этих травм поступает социум.

Вернемся к "Пляжу". И к вопросу избавления от, как бы это цинично не звучало, от раздражающего социум фактора. Если среди нас и есть отдельные личности способные гипотетически признать на ряду с жестокостью случившегося факт того, что "возможно, я бы и поступил также"; то от группы людей, вы такого признания точно не услышите.

Все дело в том, что психологические защиты общества работают более слажено нежели личные. Социуму, будь то небольшая группа или даже национальность, очень сложно признать свою жесткую и циничную природу. Трудно представить, чего только стоит противостояние этой общественной особенности жертвам травмирующих обстоятельств. Чтобы это отследить, возьмем два примера: в случае насилия над женщиной, часто можно встретиться с оценкой - да она сама напросилась; ну а в случае с ветеранами войн не нова позиция - да сколько же можно этих парадов, война давно закончилась. В обоих случаях, жертвы этих травмирующих отношений чувствует себя также, как тот парень, с которого я начал этот пост.

Будьте терпимее! Травма - это действительно больно, одиноко и сложно. Но об этом позже...

Помните, вчера я говорил про то, что среди нас могут быть люди, которые видят ситуацию более точно и не предвзято, возможно, противопоставляя свою точку зрения психологии масс. И здесь мне хочется вспомнить Фрейда - того, на кого хотелось бы возложить такую ответственность, и того, кто на самом деле с этой ответственностью не справился.

Речь идет об исследованиях Фрейдом "женской истерии" - понятия сложного, в чем-то не совсем корректного и не отражающего суть процессов, происходящих с женщинами тех времен. Тогда общество столкнулось с достаточно массовым проявлением женских припадков, которые сопровождались судорогами и потерей сознания. Припадки могли случаться как в одиночестве, так и по среди бела дня на каком-нибудь бульваре при прогулке. Вместе со своим предшественником Шарко, Фрейд нашел причины этих припадков в наличии травмирующих обстоятельств в истории обследуемых женщин. И все эти обстоятельства были связаны с сексуальным насилием над этими женщинами, в том числе в детском возрасте.

Возвращая женщин к моменту получения травмы, Фрейд получал доступ к глубоким откровениям своих пациенток. Он сравнивал эти откровения с теми, которые получала инквизиция при помощи пыток. Только место инкуба, фигурирующего в рассказах жертв инквизиции, в откровениях вторых занимали их отцы или другие родственники.

Массовость подобных откровений, а также их детальность сломили точку зрения Фрейда, и в какой-то момент он изменил свои выводы относительно причин проявления женской "истерии". Даже ему не верилось, что такое возможно.

Именно поэтому людям, попавшим в трудную ситуацию, очень сложно открыться и рассказать о ней другим. Мы часто не слышим их и не принимаем их боль. Мы не верим в значимость услышанной проблемы. У нас своя точка зрения на их счет.

Про что же это? Про что мы говорим, когда описываем выбор человека не открываться? И выбор этот может быть сделан как в бытовой ситуации, так и в кабинете психолога. Человек идет вглубь себя и вдруг принимает решение, что все - хватит. Одной из сторон такого выбора является внутреннее сопротивление. Сопротивляться человек может по-разному, у каждого своя стратегия сопротивления трудностям. Сейчас же меня больше интересует сама суть этого феномена. Что мешает продолжить работу? Что возвращает человека туда, от чего он уходил? что создает иллюзию неактуальности недавно волновавших проблем?

Я думаю, что сопротивление в данном контексте - это про невозможность вынести себя. Этому, очевидно, предшествует не вполне приятное ощущение испытываемое при возникновении угрозы столкновения с той части Я, которая явно не соответствует текущим о себе представлениям. Это ощущение и является доминантной в этой ситуации. Оно затмевает то, что находится за ней. Мы видим только эмоцию: мне это не приятно, это не для меня, это слишком - при этом не обращая внимания на гипотетические причины ее возникновения. В каких-то ситуациях к лучшему)

Думаю, в той или иной степени, большинство людей в вопросе сопротивления небезгрешны: мы сопротивляемся всему, что может нарушить наш привычный уклад. И я хочу сказать, что страшно не само избегание, страшна подмена понятий - когда ты сам себе не можешь признаться в том, что сбежал от встречи с определенной частью своего Я. В этом случае, шансы на позитивные изменения значительно сокращаются.

Правильность действий без ощущения правильности

Мне кажется то, о чем мы говорили в прошлый раз в этой рубрике похоже на усвоение уроков, но уроков чужих.

Да так бывает - нас часто учат тому, что для кого-то кажется открытием, а для кого-то вторично. Но нам с таким упоением об этом рассказывают, что мы начинаем подвергать сомнению свою, казалось бы, верную до ныне позицию. Еще вчера мы даже не задумывались над этой простой истиной. А сегодня корим себя за то, что, видимо, так невнимательно прошли эту "тему". Ведь вот стоит перед нами умный человек, а, может, он еще и какой-то властью над нами отягощен -возможно, он просто успешен, возможно, это наш начальник, родитель, старший товарищ, преподаватель... психолог. И вот этот человек говорит нам: ты неправильно жил, я знаю как нужно. И вы ищете в его словах брешь, которую не находите. И любую атаку на свою позицию, он успешно отбивает. И вот в итоге вы заражаетесь его огнем, его правдой, его выводами из уроков. Принимаете его мнение за свое. И предвкушаете. Ведь в нем нет и тени сомнений. Вот только не получается. Все равно не выходит. Становится только хуже. Так в чем же дело? Почему у него работает, а у меня нет?

Потому что он чувствует, что это его. А Вы всего лишь думаете, что это Ваше.

Ответы всегда внутри нас. Но только когда они там рождаются, а не поселяются извне

Вопрос автономии встает в жизни человека в возрасте от 1 до 3 лет. Именно в этот период ребёнок должен ощутить возможность собственного выбора действий вне отсутствия контроля за ним, почувствовать свою «отдельность».
Но это не значит, что в дальнейшем вопрос автономии для нас окончательно решен. Возьмем крайний пример - последствия повторяющегося физического насилия, одним из последствий которого является потеря ощущения власти над собственной жизнью - другими словами, потеря автономии.
На этом примере можно понять, почему терапия не должна быть директивной, указательной даже в более простых случаях. И почему терапевт - это помощник клиента, а не его учитель.
Директивные указания и советы противоречат понятию автономии личности, и соответственно мешают ощутить ощущения власти или авторства собственной жизни.
Кстати, говоря, по моим ощущениям, настоящее время в принципе характеризуется ослаблением или даже кризисом этого чувства власти внутри личности. Ее у нас отбирают темп нашей жизни, корпоративные рамки и принципы общественно приемлемого поведения, поэтому вопрос ощущения автономии или ее утери, в той или иной мере, актуален для многих из нас.

Кроме вопроса автономии в детском возрасте согласно теории Эрика Эрикссона перед нами встают и другие основополагающие для формирования личности дилеммы. До подросткового возраста ребенок проходит кризисы базисного доверия и недоверия, автономии и чувства стыда, инициативности и вины, отношения к труду и чувства неполноценности. При успешном прохождении этих кризисов в личности должны сформироваться устойчивые чувственные понятия о надежде, силе воли, целеустремленности и компетентности. В более взрослом возрасте в человеке формируются чувство верности (через кризис идентичности), способность любить (через кризис интимности и изоляции) и возможность проявлять заботу (через прохождения этапа продуктивности или застоя). В пожилом возрасте личность ожидает кризис эго-интеграции, которому противостоит отчаяние. На основе этого последнего в жизни человека кризиса формируется феномен мудрости, сочетаемый с пониманием принятия и духовности.

Хотя возрастные рамки прохождения кризисов и условны, а каждый из, казалось бы уже решенных вопросов, встает на последующих стадиях снова и снова. Теорию все же можно представить в виде пирамиды или лестницы. Успешное прохождение того или иного кризиса формирует для личности твердую опору для нового витка развития. Не успешное же прохождение затрудняет дальнейшее развитие личности и вносит свои деформации в освоение новых этапов.

Судите сами. Не сформировав базовое доверие миру, очень трудно окунуться в вопрос открытости другим людям на стадии интимности. А с усвоенным чувством неполноценности, сложно быть продуктивным.

Хорошей новостью является то, что мы имеем возможность скорректировать свое развитие на любом из жизненных этапов. И теория Эрикссона с точки зрения диагностики возникновения проблем, на мой взгляд, прекрасный для этого инструмент. Было бы желание!

Прошлый пост был непростым и немного академичным. Прошу меня простить) Но он просто необходим для понимания последующих рассуждений.
Детство это очень ранимое время. Личность совсем не сформирована и любое отклонение от нормального развития событий может очень сильно сказаться на формировании личности человека вплоть до появления серьезных психологических заболеваний. Но это, конечно же крайность.
В любом случае, что же является самым важным для ребенка в детстве? Отсутствие какого элемента в "лесенке" Эрикссона может разрушить основу всей "башни"?
Конечно же речь о материнской любви.
Так случается, что часть детей достаточно рано сталкивается с утратой матери. Иногда это уход близкого человека из жизни, иногда это вынужденная передача ребенка в интернат, иногда же это отвержение матерью своего ребенка и лишение его феномена материнской любви.
Что же происходит с ребенком в этот момент? И почему же это важно для нас?
На самом деле то, что происходит с ребенком в этот момент не так уж сильно и отличается от того, что происходит со взрослым человеком в схожей ситуации. И описывается это тремя фазами: протеста, отчаяния и отчуждения.
В фазе протеста ребенок различными способами требует возвращения утраченного человека. Это могут слезы, крики и гнев. На фазе отчаяния его надежды увядают, а степень выражаемого гнева снижается. При этом, ребенка все также сильно волнует отсутствие рядом с ним матери. В третьей фазе, ребенок выглядит забывшим свою мать. В ситуации, когда она возвращается в его жизнь, если их расставание было временным, он с удивлением смотрит на нее, но бурно не реагирует. Со стороны действительно выглядит, что ребенок перестроил свою личность на отсутствие этого человека в жизни. Кажется, что он более ее никогда не примет как свою. Но это не так. Ребенок все это время нуждается в материнской любви. А все, что мы видим снаружи - лишь работа психологических защит. В рассматриваемой ситуации, к сожалению не всегда полезная.

Как уже говорилось ранее и ребенок и взрослый человек схоже реагируют на разулуку с близкой фигурой. И если в отношении ребенка мы это поведение понимаем и принимаем, то в отношении взрослого применяем другие критерии оценки. Взрослый человек, чувствительный к разлуке с близкими воспринимается нами несамостоятельной или даже инфантильной фигурой. Но так ли это на самом деле?

Исследования показывают, что нет. Любой человек вне зависимости от своего возраста чувствует себя более счастливо и более полно реализует свой потенциал тогда, когда уверен, что за его спиной есть одна или несколько фигур, которые придут на помощь в трудной ситуации. Как видите, здесь я говорю не только о родительских фигурах. Понятие фигуры доверия более полно и включает в себя широкий круг социальных ролей.

Здоровая личность в свете вышеописанного не равна личности зависимой. Вопрос стоит совершенно иначе. Опираясь на труды Боулби, можно сказать, что здоровье личности в отношении взаимодействия с другими людьми определяется следующими факторами:

1. Возможностью определить тех людей, с котороми возможны доверительные отношения.
2. Своей собственной способностью доверительные отношения поддерживать и развивать.
3. Полным или частичным наличием в жизни человека фигуры доверия.
4. Способностью прибегнуть к помощи других людей в тяжелых ситуациях - то есть готовностью к сотрудничеству.

Другими словами, здоровая личность умеет различать людей достойных доверия, умеет поддерживать с ними доверительные отношения, а также всегда готова прибегнуть к помощи этих людей в качестве внешней опоры в трудной ситуации.

Как по мне звучит достаточно тепло и уютно) А еще дает возможность снять ограничения на то, что ранее могло квалифицироваться как "слабость".

Доверительные отношения - это, конечно, чаще всего про семью или любовную пару. Которые, в свою очередь, являются некими группами, пусть и совсем небольшими. Как раз о группах я и хотел сегодня поговорить.
А точнее, хотел поделиться мыслями У. Биона относительно психологии групп.
Бион считал, что абсолютно любая группа существует в определенной эмоциональной парадигме - ключевой мысли, которая руководит поведением группы. И таких мыслей, которые он называл базовыми допущениями, всего лишь три.

Первая из них называется допущением зависимости. В этой ситуации группа возлагает роль спасителя на какого-то своего участника. Человек в этой группе безволен и не имеет веса. Он занимает роль маленького ребенка, который обучается коллективным разумом. Если мы говорим про отношения в паре, то это про созависимые отношения, а если перенесем мысль на уровень институтов, то речь пойдет о церкви. Цель членов этой группы заключается в общине ради безопасности. А ее лидер наделен качествами всемогущества и всезнания.Цель членов
этой группы и допущение, в котором они работают,–собираться, чтобы чувствовать безопасность и защиту от одного из участников группы. Лидер наделен качествами всемогущества и всезнания

Второй тип базового допущения - бей или беги. И здесь речь идет о защите от всего внешнего. Если такой группе попадается на пути объект, вызывающий неприятные чувства, выхода у нее два: уничтожить этот объект или отдалиться от него на безопасное расстояние. Человек в этой группе менее важен наличия самой группы. Культура этой группы антиинтеллектуальна. Группа накажет любого инакомыслящего, воспринимая его наряду с внешней угрозой. Ну уровне индивида - это симбиотические отношения матери и ребенка. На уровне институтов - армия.
Третья группа называется группой образования пары. Члены этой группы ждут какого-то события, которое как-то повлияет на сохранность группы и на ее будущее. Этим самым будущим группа и живет. Группа должна создать "пару" с мессией или спасителем и только тогда, наступит светлое будущее. Группа пропитана надеждой и ожиданием. Часто семейные пары, существующие в этой парадигме, возлагают надежду на рождения ребенка как на решение всех их насущных проблем; а интеллигенция схожим образом ждет реформ.

Все эти группы характеризуются тем, что тем или иным образом избегают столкновения с фрустрацией, горем и разочарованием, что ограничивает их развитие. Группы замирают в своем существовании до появления внешнего фактора, которому хватит "заряда" чтобы эту группу или разрушить или модифицировать.

Мы часто находимся в тех или иных группах: на работе, в семье, в государстве. Какие это группы? Какие в этих группах мы? На кого возлагаем надежду? На что готовы напасть, а от чего спрятаться? С чем создать пару?

Напоследок хочу сказать, что в любой группе человек снижает свой потенциал по отношению с индивидуальными действиями. В виду этого хочу намекнуть, что ответы на вопросы выше, могут помочь стать нам лучше)

Ну и p.s.: производственная группа может быть эффективной, в ней эмоции уходят на второй план ради результата